Sarrasins Serge Lutens: жасмин в Париже и как становятся парфманьяками

На полке "ароматного Я" (так - не совсем точно - перевели signature scent, "аромат-подпись") в моем профиле на Фрагрантике уже много лет стоит Sarrasins Serge Lutens. Тому есть много причин, и я хочу о них рассказать.

Когда-то я уже упоминала, что от запаха жасмина я теряю волю. Так вот, "Сарацины" - это жасмин, которому вообще нельзя сопротивляться, в его обществе сопротивление не то что бесполезно - оно просто не предусмотрено в меню. Он теплый, густой, басовый, горько-сладкий, заполняющий все складки пространства-времени и все мозговые извилины. Мускусная, с откровенно животным оттенком подзвучка делает его мощным, как церковный орган, - и в то же время не тяжелым. Жасмин просто захватывает твой воздух для дыхания, сообщая, что теперь ты будешь дышать им. И что характерно - это хочется делать еще и еще. И чем дальше, тем больше: Sarrasins - из тех редких ароматов, что со временем на горячей коже усиливаются, а не испаряются.

По замыслу Sarrasins, как многое у Лютенса, - дерзкий эксперимент "Сделай знакомое странным": взять белый жасмин и сделать его черным, как ночь, в которой он цветет. Если играть в синестезию, он действительно черный, а не фиолетовый, как жидкость во флаконе. При желании можно почувствовать в этом жасмине оттенок чернил, но это тоже часть игры: восприятие запахов - штука хрупкая и очень подверженная посторонним влияниям.

Название, понятное дело, отсылает в сказочную Мавританию и вполне реальное Марокко, где живет Серж Лютенс. Но для меня это навсегда - не "арабская ночь, волшебный восток", а совсем другая ночь в другом городе.

Десять лет назад я была в Париже. Ровно сутки, по работе - я работала в глянцевом журнале, и такие командировки были едва ли не лучшим, что со мной случалось в то время. С девяти утра до девяти утра следующего дня. В пятницу.

В эти сутки вместился Лувр (отель, в котором меня поселили - в маленьком номере под самой крышей - был в старом Париже, за углом от Лувра), Елисейские поля de l'Etoile a la Concorde, селфи на фоне Эйфелевой башни (селфи тогда уже были, а слова не было), весь Париж с крыши Tour de Montparnasse, капучино в кафе напротив "Комеди Франсез" и божоле нуво в баре напротив отеля, названий которых - ни бара, ни отеля - я не запомнила.

Селфи на фоне башни. Накануне я не спала всю ночь - самолет был в 7 утра, и я, чтоб точно не опоздать, поехала в аэропорт с ночи.

И интервью с Сержем Лютенсом, ради которого я и летела.

Лирическое отступление. Десять и более лет назад я не была парфманьяком и близко. Отношение к ароматам у меня было сугубо инструментальное, на полочке стояли три парфюма (как сейчас помню - In Red Armand Basi, Incanto Salvatore Ferragamo и Hot Couture Givenchy), я была уверена, что мне нравятся цветочные ароматы, и на этом всё. Соответственно, пиетета перед парфюмерами и криэйторами брендов у меня никакого не было.

С Лютенсом мы разговаривали на втором этаже его бутика в Пале-Рояль, за столом с ароматами. Втроем с переводчиком. Говорили не только и не столько о парфюмерии - у Лютенса богатая биография, он начинал во французском Vogue фотографом в увлекательных 1960-х, работал в Японии с Shiseido и вообще отлично проводил время задолго до своего бренда. А потом я задала вопрос, ответ на который перевернул мой взгляд на парфюмерию.

Как к вам приходят идеи новых ароматов и как они воплощаются в жизнь?

Процесс создания аромата – это передача мыслей посредством запахов. Аромат должен соответствовать тому, о чем я думаю, когда создаю его. Например, я вижу дерево. Моя задача – воплотить посредством аромата идею этого дерева, каким я его увидел и какой его образ я создал в своей голове. Это самое трудное. Нужно, чтобы вы, вдыхая этот аромат, чувствовали именно то, что я хотел, чтобы вы почувствовали. Иногда на воплощение идеи уходит год, иногда – десять лет. Бывает, что трудно найти ключ к аромату – и тогда я могу десять лет искать главный ингредиент.

Мне кажется, что такая работа напоминает труд писателя.

Да, я тоже думаю, что это очень похоже. Аромат, как и текст, должен быть предельно точным. Его задача – воплощать какую-то идею, что-то выражать собой, сообщать новое. Просто делать духи, чтобы добавить еще один запах к тем, что уже есть, не имеет никакого смысла.

Относиться к аромату как к тексту, рассказу, истории - так я раньше не умела и вообще не представляла, что так можно. Но после этого интервью все изменилось - то, о чем и как я пишу в этом блоге, во многом случилось благодаря мсье Лютенсу. Он, кстати, в жизни совершенно обворожительный - вовсе не тот загадочный интроверт, какого можно себе представить по текстам-описаниям ароматов и по его образу жизни (в своем дворце в Марокко он живет сам-один, и ему никто не нужен).

После интервью я, конечно, перенюхала все запасы бутика. Бодрая мадам, которая там была за старшую, спросила, какой аромат мне больше всего понравился. Так как на тот момент я уже была жасминозависимая, то указала дрожащей рукой на Sarrasins. "Отлично, мы пришлем его вам в отель!" - заявила мадам. Я подхватила двумя руками падающую челюсть и выдавила какое-то невнятное merci bien.

И прислали.

Аромат с тех пор пережил много моей любви и один небольшой распив, но и того, что осталось, еще хватит на пару лет. Если я не смотаюсь в Париж раньше.

вот он, драгоценный

Lilac Love Amouage: мороженое из сирени

Сейчас, когда сирень уже отцвела и забыта до следующей весны, самое время носить ее запахи - воскрешать прошлое и загадывать на будущее, протягивать тонкие лиловые нити от года к году, от сезона к сезону. Эта ваша / наша парфюмерия, конечно, чудовищно мешает жить здесь и сейчас.

Lilac Love от знаменитого даже не в парфманьяческих кругах бренда Amouage, по мнению многих, "и не Амуаж вовсе". Но чтобы немного разобраться, почему так, нужно чуть-чуть знать историю бренда. Когда-то он был основан под личным патронажем самого султана Омана и должен был вроде как производить космически дорогие аттары для тамошней знати - но амбиции основателей простирались дальше. В середине 80-х бренд оказался на волне вернувшейся в Европу моды на Восток - и этой волной к порогу его штаб-квартиры принесло толпу народу с лишними деньгами, которые можно было потратить на флакон-другой-десяток чего-нибудь космически дорогого и с печатью "одобрено султаном". Да, и понятие "нишевой парфюмерии" тогда только медленно и неуверенно появлялось на свет, игроков на этом поле было раз-два и обчелся: L'Artisan Parfumeur, Etro... В общем, было где развернуться.

В качестве штатного парфюмера в Amouage наняли умного француза Ги Робера, который быстро сообразил, как скрестить ужа и ежа, то есть европейскую классику с арабскими сказками. Так на свет стали появляться монументальные парфюмы с отчетливыми реминисценциями из полузабытого: альдегидные Gold и Dia, жгучие восточные Memoir и Lyric, фруктовый шипр Jubilation, белоцветочный  Honour, акватические Ciel и Reflection, медовая анималика Ubar... Стоило это все по-прежнему космически дорого, но продавалось отлично - Amouage быстро стал знаменитым далеко не только в парфманьяческих кругах, и все его классические ароматы к ознакомлению обязательны.

Все изменилось, когда креативным директором Amouage стал Кристофер Чонг - уроженец Гонконга, студент нью-йоркских и лондонских университетов (филолог, между прочим), гражданин мира и немножко оперный певец-аматор (лирический баритон). В Лондоне он решил заодно прослушать несколько курсов в знаменитом College of Fashion - и понеслась. В общем, его дебют в Amouage был ознаменован выпуском Jubilation, и сразу после этого бренд сделался плодовит - ни года без нового аромата, а лучше без двух-трех из разных линеек. Уже тогда парфманьяки начали ворчать, что Амуаж уже не торт, но пока Чонг выдерживал общую линию "восточной классики" - терпели.

Кристофер Чонг цветет и пахнет на презентации Lilac Love

Пожалуй, отсчет новой эры Amouage стоит вести с 2014 года, с Journey или сразу после. Неожиданно бренд стал совершенно другим по характеру: вместо сложных навороченных композиций он стал выдавать минималистичные, внятные и жизнерадостные вещи, неспособные никого "пригрузить", но вполне качественные. Будто после долгих блужданий по пещерам Али-Бабы и готическим катакомбам наконец вышел на солнечный свет - только за это время над катакомбами успели выстроить сверхсовременный шопинг-молл с хромированными лифтами, кофейнями третьей волны и розетками для электромобилей.

В изменениях бренда принято видеть исключительно коммерческий интерес - да и я, в общем, склонна так думать. Просто времена изменились, и теми самыми людьми, способными выложить космические суммы за неизменный квадратный флакончик с солнышком, стали уже не жены банкиров с ностальгией по французской классике, а энергичные миллениалы, любители всего лаконичного, чистого и выразительного, эмоционального без истерик и сентиментального без надрыва. Amouage просто пытается не свалиться с парохода - точнее, электромобиля современности. А то, что он даже в эти минималистичные, закрученные вокруг одной простой идеи композиции ухитряется вписывать классические аллюзии - ну так честь ему и хвала в мире перепостмодернизма.

Lilac Love - часть этой волны обновлений, попытка слегка осовременить аромат сирени, который был классическим еще во времена наших прапрапрапра. Напомню, что сирень - один из тех природных запахов, которые невозможно извлечь из живого цветка, и он стал одним из первых, которые научились синтезировать в лаборатории. Подчеркнуть синтетичность, пластмассовость парфюмерной сирени было бы при желании совсем несложно. Но Чонг пошел другим путем.

В Lilac Love гелиотроп, который во многих парфюмах  прикидывается сиренью, успешно скрещен с гурманским аккордом - миндальное печенье с шоколадной крошкой и сахарной пудрой, макаруны с какао на завтрак. Гелиотроповая пудровость резонирует с гурманской, аромат в раскрытии становится пушистым и густым, а сирень - конфетной. Из нее, кстати, варят варенье, я пробовала.

 


Эта сирень в шоколаде одновременно ухитряется быть современной инстаграммно-хипстерской, как раф с лавандовым сиропом или фиолетовое омбре на девичьих локонах (кстати, Lilac Love вышла на волне моды на сиреневое окрашивание, совпадение-не-думаю), и мечтательно-ностальгической, как дамы с картин эпохи модерна. Все-таки пудровый аккорд так или иначе отбрасывает тень из прошлого. Даже если он пытается закосить под макарун из свежеоткрытой кофейни.

И еще. Полдня мучительно пыталась вспомнить, что мне напоминает как этот аромат, так и сама идея сочетания сирени с миндалем. А потом озарило: это же блаженной памяти Pur Desir de Lilas от Yves Rocher! Когда-то это был мой самый первый сиреневый парфюм, впоследствии то ли проданный, то ли обмененный, когда показался лишним. Он был попроще Lilac Love, но смотрел в ту же сторону. Вот что значит родиться не в той семье и промахнуться мимо тренда.

Пудра и пудра: Iris Poudre Frederic Malle и L'Eau en Blanc Lolita Lempicka

Откуда берется цена на аромат - вопрос тоньше шелка. Есть, конечно, пресс-релизы, нашпигованные списанными под копирку формулировками о "редких дорогих ингредиентах", "эксклюзивном дизайне флаконов" и "непревзойденном мастерстве парфюмера". Можно еще нанотехнологии приплести. И секс, конечно, кто ж нам еще продавать будет, отдел продаж, что ли.

Но есть еще носы. Не в смысле "парфюмеры" (nez или nose - так их часто называют), а в смысле обычные наши с вами органы обоняния. И парфюмерных критиков, и глянцевых журналистов, и простых пользователей. И вот носы на самом деле плевать хотели на ценники. Потому что в парфюмерии - как мало где - цена на вот это эфемерное пишется там же, где танцуют молекулы аромата: по воздуху. Чистый маркетинг. И если в отзыве на парфюм написано "дорого / дешево звучит", то это не говорит ни о чем, кроме личных представлений написавшего о том, как должны пахнуть дорогие и дешевые парфюмы.

В случае с дорогими ароматами нам иногда действительно продают дорогие ингредиенты (но их однозначно там не полный флакон) или мастерство парфюмера (но крутые "носы" делают далеко не только пафосную нишу), но чаще всего это расходы на рекламу (в случае люкса) или плата за концепт (в случае ниши - потому что в наше время хорошая история дороже денег). Ценообразование в парфюмерии примерно такое же, как в современном искусстве с его обывательским "за что такие деньги?!" Нам не продают парфюм как средство гигиены или косметики, типа новой помады - нам продают обещание, мечту, воздушный замок. А мечта стоит столько, сколько вы готовы за нее заплатить.

Ниша и люкс часто (да что там - постоянно) работают с одними и теми же идеями, воплощая их по-разному в зависимости от запроса. Велосипед изобретается редко, потому что зачем. Вот, например, пудровые ароматы - тысячи их, и часто они похожи друг на друга, потому что средств передать ощущение пудры на коже, запах чистоты и гладкость шелка - их на самом деле не так много. Одни и те же ноты кочуют из композиции в композицию, и эффект часто получается... чуть-чуть разный. Дьявол в мелочах.

Так случилось, что на этой неделе мне под лапу попались два аромата из разных ценовых категорий: Iris Poudre Frederic Malle (цена на официальном сайте - 325 евро за 100 мл) и L'Eau en Blanc Lolita Lempicka (снято с производства, но по общему порядку цен на ароматы бренда - раз в 8 пониже). Оба про пудру. У обоих в наборе нот есть что-то общее (ирис, мускус, бобы тонка). Оба - спойлер - хороши, вне зависимости от количества затраченных на них денег. Но по-разному хороши.

"Пудровый ирис" - это, не поверите, действительно пудровый ирис. Но пудры там больше в самом начале, ее швыряют в лицо целой охапкой, нате, отцепитесь. Потом начинается шелк и молоко, капроновые чулки и глянцевые журнальные страницы, белое мыло и утренний туман. А ирис истончается, становится стеклянным, звенит на прохладном ветру.

Альдегиды - вот кого нужно обвинять в том, что аромат становится все более и более абстрактным и заставляет вспомнить Коко Шанель с ее "Женщина должна пахнуть женщиной, а не цветами". И на самом деле именно в этой струе - Chanel №5 и особенно ее современного воплощения, Chanel №5 Eau Premiere (замечу в скобках, это единственная "пятерка", которую я могу носить), - Пьер Бурдон и сделал этот аромат. Это не прямой оммаж, но идея шелковой, косметической, затянутой в белье и деловой костюм, абсолютной и в то же время остросовременной эмансипированной женственности (а капля телесного мускуса и внезапно расцветающая в финале красная роза намекают, что под этими дизайнерскими слоями прячется вполне живая и теплая женщина) - вполне шанелевская. "Woman in a tailored suit", - говорит нам о "Пудровом ирисе" официальный сайт.

Если Iris Poudre - это "ничего личного, только бизнес", то L'Eau en Blanc ("Вода в белом") - это нечто настолько личное и в то же время настолько простое, что складывается впечатление, будто листаешь девичий дневничок с секретиками (а не глянцевый журнал, как в первом случае). Из чего же, из чего же сделана наша девочка? Из сахарной пудры, плюшевых игрушек, фруктового блеска для губ и пастельно-розовых снов о большой любви, которая закончится свадьбой. Девочка еще не знает, что со свадьбы обычно все только начинается. Она живет в сказке, которую даже не она придумала - всё придумали до нее и для нее.

"Вода в белом" тоже отталкивается от гладкой ирисовой пудры, как от кисельного берега, и плывет по той же молочной мускусной реке. Но путешествует он совсем в другую степь, и винить в этом нужно, во-первых, самую первую и главную Lolita Lempicka (нынче этот аромат известен как Premier Parfum), с которой в той или иной степени перекликаются все волшебные яблочки бренда: здесь тоже слышны лакричные конфеты и сладкая вишня с косточкой. А во-вторых - в главной роли тут не ирис, а фиалка. В ароматах фиалковая пудра всегда мягче и слаще ирисовой - в ней нет зеленого подтона и скрипучей сухости, как в ирисе. И используют ее чаще именно в таких конфетно-девочковых ароматах, окружая хороводом из фруктов и сластей. Если это свадьба, то это идеальная свадьба из инстаграма - с многоярусным тортом, белоснежной мебелью для фотосессий и фатой невесты в рассеянном свете. И это уже не шелк, а легкое затейливое кружево.

 

Я люблю пудровые ароматы и редко пропускаю мимо: пудра пудре рознь, и собрать эту косметичку можно очень по-разному. Их пудровость, шелковость, чистая женская кожа и легкая вуаль косметики, - всегда только часть истории. Под вуалью же скрываются совершенно разные женщины. И дело, как я уже говорила, совсем не в цене.

Брокардиограмма: парфманьяк, пробегающий мимо магазина

Недавно у меня спросили, где надо покупать парфюмерию, чтобы хорошую. Я много думала над ответом на этот вопрос, и в задумчивости забрела в Brocard.

На самом деле я уже довольно давно не покупаю парфюмы в сетевых магазинах - потому что, как правило, dорого и gлупо, - предпочитаю несколько проверенных инет-магазинов и купи-продайки на парффорумах. Но в оффлайн-магазинах случаются скидки и распродажи, иногда очень приятные. И как источник знаний о новинках в люксе и (иногда) нише брокарды-бомонды-летуали бывают незаменимы.

Вот и вчера я вышла из "Брокарда" на Олимпийской с полными руками (буквально) новостей.

Aura Mugler

Мюглера я люблю, имею и ношу всю его большую тройку - Angel, Alien, Womanity. До убийственности мощные вещи. От (относительно) новой Aura ждалось того же, но на моей коже это зеленое сердце расцвело белоцветочно-ванильной банальностью, сливки и сахар, плюс плотная душная древесина в базе. Нечто терпко-зеленое - видимо, ревень - освежает этот коктейль вначале, и тогда кажется, что сейчас вот старина Мюглер как рванет очередную бомбу... но нет, порох отсырел. Возможно, в холода я пересмотрю свою точку зрения, но пока так.

На официальном сайте, кстати, тоже пишут банальности про unleash all your feminity. Моя внутренняя богиня зевает во всю клыкастую пасть.

*** Fabulous Tom Ford

   

Вопреки изначальным рекламным заверениям, эта наглая новинка Тома Форда не осталась лимитированным изданием за сто тыщ денег, а вполне себе ушла в ретейл. Правда, до наших полок доехала цензурированная версия флакончика - без первого слова вообще, одна красная линия.

"Красная линия Fabulous" пахнет гламуром и дискурсом: миндальные пирожные в сахарной пудре вначале, а потом, когда кролик уже окончательно спарился от очередной сиропной псевдониши, эту шелковую вуаль разрывает мощная кожа, которая прямо сразу "взрослит" аромат и поднимает его на 15-сантиметровые каблуки над толпой. А совсем в базе аромат вдруг оказался суховатым лавандовым фужером. То ли Том Форд издевается, то ли в очередной раз так видит современную сексуальность. В обоих случаях вышло хорошо, а я задумываюсь об отливанте (цена на флакон меня заставила недоуменно крякнуть - правда, про себя, потому что консультанты и охранник "Брокарда" уж очень яростно смотрели мне в спину, пока я повернулась к полке с Фордом).

Concrete Comme des Garsons

Бренд продолжает свои урбанистические эксперименты - даже странно, что до бетона добрался только сейчас. На самом деле бетон у них получился странный - смешанный с сахаром (везде этот сахар!) и мокрыми опилками. Город, который заливает дождь, смывающий все следы - а также косметику с его жителей. Так бывает, если бетон отыгрывается сандалом (или что там в современной парфюмерии вместо него).

Aqua Kenzo 

Увидев название, я порадовалась, что в мире так много языков и что бренду Kenzo, некогда задавшему акватический тренд, не нужно повторяться: была L'Eau Par Kenzo, теперь вот, пожалуйста, Aqua. Ждем Agua, Water, Wasser и, конечно, Voda par Kenzo.

В этой воде на самом деле совсем немного воды: этот аромат производит впечатление летне-свежего, но при этом фруктово-сладкого. Мне мерещилась дыня, но вроде как это все-таки такая малина в цветочных объятиях. Белоцветочная подтанцовка банальна, а вот база вполне добротная. Летняя няшка-вкусняшка, к которой определение "водная" относится примерно так же, как носорог на рекламном плакате. И вообще самое прекрасное, что есть в этом аромате, - это волна Хокусая на коробке.

Бонус: Jour d’Hermes Gardenia

Не новинка, но прямо сейчас стоит в "Брокарде" на распродажной полочке и стоит относительно ок - как для Hermes. И внезапно оказался очень хорош - если, конечно, вы любите туберозу и гардению, как люблю их я.

Это полнокровный, живой и сочный букет белых цветов: гардения и тубероза тут не кроткие сливочные девицы на выданье, а взрослые характерные дамы с оттенками анималики, зелени и прочих жарких джунглей. За их борьбой за первенство очень интересно наблюдать: если запевает эту песню гардения, то с середины первую партию ведет тубероза. Правда, в паузе между ними аромат пытается превратиться в цветочное мыло (флердоранж, помолчи, когда взрослые разговаривают!) - к счастью, этого не делает.



(А потом у меня закончилось место на руках - увы, больше четырех-пяти затестов я из магазина на себе вынести не могу, а блоттеры, имха имхучая, совершенно не то, что живая кожа. Так что продолжение рубрики время от времени будет следовать.)

Открытия перелетников, часть 2. Пресноводный мир

Сегодня речь пойдет об ароматах той категории, которую я, как правило, не люблю - но тем радостнее встречать исключения. О так называемых акватических ароматах - закупоривающих во флакончик запах водных пространств. Для себя я их делю на морские и пресноводные: первые пахнут океанским бризом и штормовыми брызгами, вторые - садовами прудами и лесными омутами. И если первые я люблю не меньше, чем море (только вот поди еще попробуй найти в этой категории что-то пахнущее действительно морем, а не соленым моряцким потом), то со вторыми у меня не складывается категорически. Мимолетный запах речной тины и предрассветного тумана над водой в моей компании пугающе быстро густеет и превращается в затхлый застоявшийся пруд или, еще грустнее, воду из вазы, в которой неделю подряд умирали цветы. Исключений почти нет.

Маленькое общеобразовательное отступление: акватика в парфюмерии - примета вполне конкретного времени, 1990-х, и современным парфюмерам, творящим в этом жанре, нужно либо сооружать сознательные оммажи ароматам тех лет, либо становиться в очень интересные и не всегда эстетичные позы. Почему так - рассказано вот в этой статье замечательного химика Матвея Юдова, одним собой оправдывающего существование Фрагрантики (всё, что он пишет об аромахимии, - бесценно). 

Встретиться сразу с двумя ароматами, которые не только добротно обыгрывают акватическую тему, но и умудряются не превратиться на моей коже в мокрую тряпку, - это было бесценно. И, что их только украшает, они вполне доступны - и физически, и по цене. Не нишей единой - как показывает мой (и многих других парфманьяков) опыт, качество парфюма далеко не всегда коррелирует с его ценой.

* Blumarine Ninfea

Ninfea blanca - это белая водяная лилия, та самая неуловимая красавица с полотен Моне, расхожий символ чистоты и непорочности. Вне родной стихии не живет, существует только в комплекте с пейзажем. В парфюмерии ее имитируют часто и охотно, с крайне переменным успехом.

Идея аромата принадлежала Анне Молинари, креативному директору Blumarine (как многие, этот бренд базово специализируется на одежде и аксессуарах), а воплощение - парфюмеру Эмили Копперманн, автору - помимо прочего - целой пригоршни ароматов The Different Company (и влияние семьи Эллена - Жана-Клода и его дочери Селин - в ее текстах заметно).

Фото из рекламной кампании Blumarine этого года и один из бесчисленных прудов Клода Моне

В Ninfea правят бал обычные для пресноводных ароматов лотос с кувшинкой. Но, о счастье, в раскрытии они не становятся ни сладкими, ни душными - а все потому, что парфюмер умело использует контрапункты. Лаванда придает водным цветам солености и сухой свежести, а перец - пикантности.

В базе сюрприз - аромат неожиданно запудривается, и это горькая и рыхлая мускусно-древесная пудра, без ванильной сладости. Так, нырнув в этот солнечный пруд с головой, мы обнаруживаем, что аромат только прикидывается "водным", но на самом деле таковым не является. То, что остается на коже после всех перетурбаций, мало напоминает запах тела после купания в местах, для купания не предназначенных. Будто я - та самая непорочная дева-лилия, к нежному телу которой не липнет никакая грязь.

* Viktor&Rolf Eau Mega

Вот это был сюрприз из сюрпризов. Бренд Viktor&Rolf у меня прочно ассоциировался со взрывом на кондитерской фабрике под названием Flowerbomb (и миллионом его фланкеров) и его младшим братом Bonbon. И то, и другое вышло в кильватере незабвенного "Ангела" (и миллиона его фланкеров), но калорий и в том, и в другом оказалось несравнимо больше, и, как следствие, я это носить не могу вообще. Живых людей, которые могут, я тоже не знаю, но, черт побери, кто-то же у меня купил на Парфее миниатюрку Flowerbomb, невесть как попавшую в мою коллекцию.

В общем, ничто не предвещало, что Eau Mega окажется идеальным соответствием своему рекламному плакату - лето в большом городе, урбанистическая свежесть без выхлопных газов, с одной стороны, и стекломойной стерильности, с другой. Желтый цвет не случаен: фруктовый оттенок у этого аромата имеется, отчего подозреваю, что без калона, о котором написана статья Матвея Юдова, здесь тоже не обошлось.

Начинается аромат именно этим самым сочным желтым фруктом, который мне мерещился дыней, но потом под нажимом пирамидки я согласилась, что ок, пусть будет груша (эффект Yanny/Lorel, он же эффект черно-белого платья). Сквозь ломтики этого неведомого гибрида медленно, по капле просачивается речная вода с травинками и цветочными лепестками - пион в каплях росы. Никакой духоты и затхлости, даже мускус в базе ведет себя прилично, и аромат так и остается прохладным и прозрачным. Да, чтобы сделать аромат свежим, его не обязательно пичкать цитрусами, так тоже можно. Лето в городе, сад на крыше, цветы и воздух, фруктовый лимонад и поливальная установка. Ничего сложного, ничего глубокого - но иногда нужно именно и только так.

Один из авторов аромата - Оливье Польж, едва ли не самый плодовитый и востребованный парфюмер современности. Внезапно Flowerbomb - это тоже он (как и еще один взрыв на кондитерской фабрике - вездесущая La Vie Est Belle), но, похоже, ему он тоже надоел, и это хорошо. 

Открытия перелетников, часть 1. Ретро-шипры

Все-таки "парфюмерные письма" - это как пресловутый "опросник Пруста", только для ароматов. Это способ несколько часов, а то и целый день погулять в компании нескольких интересных парфюмов, позадавать им интересующие вопросы, выслушать ответы и что-то потом решать. Точно так же, когда выбираешь аромат живьем в магазине, самый лучший способ что-то про свои отношения с ним понять - это пшикнуть на запястье или локтевой сгиб (мои hot points для парфюмерии) и так пожить, скажем, до вечера. Но фишка "перелетников" в том, что там часто случаются парфюмы, которых нет в магазинах (и которые иногда можно отловить в лучшем случае на живых парфтусовках, а они случаются не каждый месяц и не в каждом городе). И тогда неожиданно включаются машины времени и телепорты, и происходят микроскопические чудеса - иногда их достаточно до макроскопического счастья.

В большом и толстом парфписьме, которое не далее как в пятницу уехало в славный град Минск, Беларусь (да, оно получилось международным), нашелся целый склад ароматов, которые поразили меня если не в самую пятку, то по меньшей мере в самую меня. Они все оказались разными, поэтому для отчетов будут некоторым образом сгруппированы. Начнем, к примеру, с шипров - это категория ароматов, с которыми я в целом на Вы и шепотом, но иногда случаются открытия мирового (среди меня) значения.

* Payot Pavlova

У единственной попытки косметического бренда Payot выйти на парфюмерный рынок затейливая история. Он вышел в 1977-м и якобы был создан по мотивам духов, сделанных лично для балерины Анны Павловой (да, от нее в материальной культуре осталось не только пирожное). Был популярен - особенно в Америке - в 80-х, потом тихо пропал и в 1999-м вернулся в переформулированном виде. В перелетниках был винтаж - вероятно, из 80-х.

 

Лебединые мотивы на упаковке - не только дань умирающим лебедям. Оказывается, у Анны Павловой был ручной лебедь по кличке Джек. Их совместные фотографии - ну чисто Леда и лебедь, с неожиданными рискованными ассоциациями, эротически-мифологическими.

 

Под лебединой крышкой спрятался редкий зверь - цветочный шипр с солирующей туберозой. Мне, фанатке туберозы, такое сочетание всегда удивительно и чаще всего прекрасно - этот чувственный цветок отлично контрастирует с шипровой пейзажностью, как будто любовная сцена разыгрывается на лоне природы.

Начинается эта сцена зелеными и - внезапно - солеными нотами. А главную героиню, ее высочество Туберозу, я, признаться, уже отчаялась ждать, когда она вдруг проросла сквозь мшистый лесной ковер базы, сливочно-маслянистая и с оттенком зелени, поддержанная благородным гиацинтом. Это действительно очень настоящий, лесной пейзажный шипр, и тубероза из него не торчит в экзотической позе, а вполне аккуратно вплетается. Несовременен совсем, но иногда нужно именно это и именно с такими перламутровыми пуговицами. Ретро-романтика к винтажной шляпке и граммофонному танго.

(Судя по пирамиде переформулированной версии, этой самой гладкой зелени с гальбанумом и гиацинтом там уже нет. А зря - эта компания создавала туберозе отличный шелковый фон.)

* Emanuel Ungaro Diva 

С этой красоткой я некогда опрометчиво рассталась на заре моего лихого и придурковатого парфманьячества. Сейчас страшно жалею, скучаю, пишу письма и надеюсь на новые встречи.

Хотя и не очень понимаю, признаться, что я в нем нашла. Моду 1980-х я не люблю и не ношу, все эти подплечники, кислотные цвета, рюшечки-оборочки. А аромат-то именно про нее - он был у Унгаро первым, и горячий итальянский рагаццо, не особо думая, посвятил его всем женщинам скопом. "Emanuel Ungaro has chosen to dedicate his first fragrance, Diva to the women, his eternal source of inspiration. Its mythic fragrance and its elegant packaging are symbolic of a woman who loves to seduce and to break the rules with class and elegance", - пишут на офсайте. 

  

На самом деле, понятно, посвящение было адресовано не только лишь всем, а в основном тем, кого Унгаро видел в своих геометрических нарядах в цветах ночного кошмара эпилептика. В наше время такими нарядами, прическами и макияжем соблазнять опасно для здоровья, в том числе психического, в том числе собственного. Мода, зараза такая, время от времени возвращается, а аромат должен был прочно застрять в тех временах. И ведь застрял, но ничего не могу поделать - меня зацепил и тащит.

Секрет в том, что есть определенная разновидность шипров класса "роза в меду", которые вошли в моду где-то в конце 70х и к которым я отчаянно неравнодушна. Estee Lauder Knowing, Paloma Picasso, некоторые выпуски Magie Noire, Etienne Aigner Explosion, Sisley Soir de Lune... Закономерность, в общем, видна. И это всё обо мне.

Вот и Diva - это прежде всего цветочный шипр в стиле Paloma Picasso, одновременно избыточно велеречивый и сдержанно интровертный. Солирует в нем яркая медовая роза с иланг-илангом на сложной базе, которая сначала выдает мшистую шипровую строгость, а потом растекается амброво-сандаловой карамелью (да, "шипровостоки", которые много и успешно штамповали в 80-е, я тоже люблю). Тонкой красной нитью по всему этому проходит дразнящая животинка-цибетинка (who loves to seduce, напоминает нам Унгаро). Своенравный аромат. Если это дива, то Мадонна времен Like a Prayer и Papa Don't Preach (вот в этом последнем клипе она выглядит как этот аромат, простите мне приступ синестезии).

В следующем выпуске перепрыгнем пару десятилетий - следующие два аромата из списка "Зацепило" оказались акватическими.

Liaison de Parfum: близкие контакты третьей степени

Парфюмерные перелетники открыли мне не только тьму новых ароматов, но и несколько брендов, к которым бы я в ином случае даже не подошла бы, потому что просто бы не знала, к чему подходить и где их вообще искать. Или думала, что, наверное, и подходить-то не стоит. Вот, пожалуй, к Liaison de Parfum я бы не подошла. Не потому что флаконы выглядят как эйвоновская серия маленьких разноцветных платьев, а потому что - вы посмотрите на эти названия, сплошной, простигосподи, продающий "секс во флаконе".

И очень зря бы не подошла, потому что Liaison de Parfum - это именно тот бренд, который понимает, что, как и зачем он делает. По моему блогу уже можно догадаться, что я люблю ароматы, у которых есть внятная концепция и подходящее ей воплощение. А лучше всего - когда аромат рассказывает историю, тут я вся его с потрохами. А уж если он рассказывает мою личную историю...

В том самом наборе перелетников было три аромата из пяти - за бортом остались амброво-удовый I Dare You и чайный As If, и теперь мне ужасно интересно, про что они.

No Matter What оказался современным фрутчульным шипром, в котором интрига разыгрывается между нежными цветочными нотами и сочными кисло-зелеными пачулями. В базе неожиданно уселся элегантной пудрой с легким намеком на завернутый в бумагу букет цветов. Как будто лирическая героиня едет в такси со свидания и мечтательно-многозначительно улыбается. Аромат про чувства, которые не поддаются артикулированию, и вообще пока ничему не поддаются. Лучше мы помолчим.

Stay With Me - идеальная гармония формы и содержания, потому что какой аромат еще может прятаться под таким названием, как не свадебный? Он такой и есть - традиционно белоцветочный, с солирующим флердоранжем, чуть сбрызнутым в начале лимонным соком и маршем Мендельсона. Потом, при поддержке целого букета белых цветов, он становится густым и сливочным, а в базе - чуть сладковатым и влажным благодаря ванили и мускусу. Букет невесты и свадебный торт в одном флаконе, так и хочется крикнуть "Горько!" Could I have this dance for the rest of my life?..

А вот Resist Me внезапно оказался, как это принято писать, любовью с первого вдоха. Сочетание яркой кожи с моим любимым бессмертником сразу опрокидывает навзничь, а влажный сандал в базе добивает контрольным в голову. Притяжение и отталкивание в одном флаконе, аромат, одновременно соблазнительный и застегнутый на все пуговицы. Не могу, не могу сопротивляться, простите нас, рога, мне хочется перечеркнуть это название на флаконе маркером и написать большими кривыми буквами  I SURRENDER!!! Надеюсь, они берут пленных.

Бренд, который знает, что он хочет сказать, и говорит именно это - редкость в современном сложносочиненном нишевом мире. А австрийская фрау Нана де Бари, которая это все придумала, - большая умница. А спонсор нашей потери сна и покоя - парфюмерные перелетники. 

Straight to Heaven By Kilian: гори, ведьма

Иногда для того, чтобы понять аромат, его нужно надеть "навыворот": не в то время, не в том месте, не под тот образ или не на того человека. На контрастном фоне иногда фигура парфюма становится более выпуклой, и внезапно понимаешь, про что он на самом деле - причем порой ни парфюмер, ни его заказчик ничего подобного в виду не имели, а вот. 

Откопанный в недрах парфюмшкафчика пробник Straight to Heaven By Kilian успел рассказать мне все про себя и свое название примерно за полчаса до того, как я сунулась на его страницу и узнала, что он по маркетинговой задумке как бы немножко мужской. Но, как известно, настоящие парфманьяки плевать хотели на гендерные ярлыки. И правильно, потому что, будь я мужчиной, история была бы совсем другая.

На той же странице фрагрантики Straight to Heaven сравнивают с культовым Aventus Creed - не срастается у меня с брендом (мускус у них не той системы, что ли), но к этому колоссу я отношусь с почтительностью, которой приличествует некое расстояние. Aventus - это такая квинтэссенция урбанистической маскулинности, аура "успешного мужчины", который пачками убивает мамонтов на фондовых биржах и успевает их таскать порой сразу в несколько пещер. В качестве аксессуаров к нему в очередь выстраиваются швейцарские часы, "Порше", сигара и рюмка "Хеннеси" девятьсот лохматого года по цене за миллилитр примерно как парфюм из заголовка. 

Вот в тексте появился "Хеннеси", который естественным образом ведет за ручку Килиана Хеннеси, основателя парфюмерного бренда для тех, кто не считает деньги. Иногда мне кажется, что к каждому его аромату непременно напрашивается рюмка коньяка. Но не просто так, а сразу с камином, к которому прилагается фамильный особняк в лесах Нормандии. 

Рискну предположить, что Straight to Heaven его парфюмер Сидони Лансессёр делала как продолжение своего же 1270 Frapin (вот уж где совершенно честный бренд про коньяки и прочий благородный алкоголь): камин, сигара, рюмка с угадайте-чем и блюдце с сухофруктами. И, конечно, чтоб в кресле у камина сидел наш охотник на мамонтов в хрустящей белой рубашке и небрежно распущенном галстуке. О мужчине в этом алкогольном коктейле рассказывает мощный тестостероновый мускус и непременные компоненты современного мужского одеколона: мускатный орех, кедр, пачули, с каплей амбры для тепла.

И будь я мужчиной, даже без фамильного особняка, возможно, у меня бы так все и было. 

Но едва капля этого "Белого кристалла" (второе название - так сказать, подзаголовок - аромата) попала на мою кожу - как со мной случилась, как это принято называть на парфсайтах, "лесопилка". И ладно бы просто свежеспиленная древесина с капельками смолы и легкой пряной аурой - не то сухая трава, не то законсервированное в годовых кольцах жаркое летнее солнце. 

Нет, это дерево - горит. Оно дымное, горькое, его слишком много - больше, чем воздуха. И присутствие человека (все тот же звенящий мускус, нота великой и ужасной силы) в этом костре тревожит. Это аромат не про спокойный отдых в кресле у камина. На этом костре сжигают ведьму. И эта ведьма сегодня - я.

И в этот момент понимаешь, как именно straight to heaven ты сегодня отправляешься.

Пристегните ремни и не курите во время полета.

Танцуй, ведьма, танцуй.

Terre de Feu Antonio Visconti: танцы на опасной земле

Antonio Visconti - французский парфюмерный дом итальянского происхождения; в середине позапрошлого столетия его основатель держал перчаточную лавку в Париже, а где перчатки, там и духи (парфюмерию в XIX веке редко наносили на тело, чаще всего духами пропитывали платочки, перчатки, сумочки, нижнее белье и тому подобное). Столетием ранее у него вполне мог бы работать зюскиндовский Жан-Батист Гренуй, а полусотней лет позже они могли бы пободаться за место под солнцем с Жаком Герленом. Но синьор Висконти просто предпочел найти свою нишу (вот поэтому, дети, такая парфюмерия и называется нишевой, а не потому, что стоит как две маминых зарплаты и полпремии). И у него неплохо получается: ароматы у дома плотные, яркие, затейливые - но никогда не крикливые, тут они все-таки больше французы, чем итальянцы.

Terre de Feu, "Огненная земля", входит в коллекцию Upperclass, фоновая картинка к которой может служить заодно иллюстрацией к энциклопедической статье "Гламур", подраздел Б - Безудержный. В описании что-то про страсть, соблазн и дикий эротизм, в общем, пропал калабуховский дом, сейчас из-за угла выйдет Кристиан Грей с наручниками и всех арестует за непристойно длинный шлейф в общественном месте. Но нет.

"Огненная земля" обдает горячей сухой волной специй и апельсиновой цедры, а затем демонстрирует свое нутро - опять-таки горячее и сухое, но древесное: кедр и сосновая хвоя с капельками смолы. Мне упорно мерещится тут амбра, наверное, потому, что она все время мне мерещится в согревающих ароматах - однако здесь ее нет, тут композиция нанизана на жесткую иглу ветивера, и это делает ее маскулинной... хотя подождите-ка. Медленно, никуда не торопясь, из-за угла выходит, пудрит носик и раздевается сладкая восточная роза (она меня просто преследует в последние месяцы, доктор, сделайте что-нибудь). С наручниками.

Что характерно, до этой розы я все время думала про другую Огненную землю. Ту, которая в Патагонии. И под ворохом сосновых иголок я чувствовала пыльный запах земли, по которой топают тяжелые сапоги не то конквистадора-завоевателя, не то ученого-исследователя. Маскулинные ноты - это запах его тела: табак, пот и тестостерон. Но оказалось, что наш отважный покоритель новых пространств думает совсем не о земле под своими ногами. Ну что ж. Это хорошо, когда есть к кому возвращаться.

Поставьте для нашего неутомимого путешественника совместное аргентино-американское танго.