Британский бренд Penhaligon's, существующий с 1870 года, - оплот британских же парфюмерных традиций, многотомная история английской аристократии во флаконах, напоминающих пузырьки из дорогой старинной аптеки. С ними не забалуешь, тут всё строго, уверенно, основательно и по возможности натурально, без провокаций и хулиганства. Только в недавней своей коллекции Portraits они немного позволили себе пошалить - но опять-таки не выходя за рамки слишком далеко, они же не ELDO какое-нибудь, прости господи.
У Penhaligon's мне нравится многое, и кое-что из этого - например, великолепная солнечно-нарциссовая Ostara - уже недоступно. Этот купленный вслепую на каком-то форуме аромат тоже оказался снятым с производства - но это решение я даже могу понять, уж слишком он выбивается из концепции бренда.
LP No. 9 Penhaligon's 1998 года можно было бы назвать фужером, его и фрагрантика относит к ароматической группе, и лаванда - одна из основных фужерных игроков - присутствует в полный рост, хотя и в необычном виде. Начинаясь как горькая травяная настойка с сухой лавандой, аромат со временем незаметно преображается в сладкий лекарственный сироп, пронизанный солнечными амбровыми лучами. Уж не знаю, как, но к финалу он превращается в кузена Dune Dior, хотя собран из совсем других деталей.
Я сравнила LP No. 9 и Dune в реальном времени, на двух запястьях одновременно. У них действительно общее сердце - амброво-пачулиевое, горячее и успокаивающее. Только "Любовный напиток" остаётся травянисто-зелёным и подогревается душистыми сухими поленьями в очаге, а "Дюна" благодаря своим восковым альдегидам словно бы прогревается медленным и тихим пламенем свечи. А в базе оба приобретают "банный" оттенок: ванна с хвойным экстрактом, белый пушистый халат и тёплое полотенце.
LP No. 9 - это горячее успокаивающее лекарство, в прямом смысле слова бальзам на душу. Лекарственные метафоры, кстати, вполне уместны: LP - это Love Potion, а сам аромат очень похож на посвящение ромкому "Любовный напиток номер 9" и ещё более классической одноимённой песне Clovers (тут в исполнении The Searchers):
Согласно песне, любовный напиток (точнее, любовное зелье) за номером 9 - это снадобье, заставляющее того, кто его принял, влюбляться без разбору в первого встречного / встречную. Об этом был и фильм 1992 года "Любовный напиток номер девять" с Сандрой Баллок - с той поправкой, что упомянутый напиток не внушал любовь, а устранял всё, что ей мешает, и не работал, если любви на самом деле не было. В этом его отличие от обычного "приворотного зелья".
LP No. 9 - это всё-таки не приворотное зелье. Это именно то, что остаётся после того, как из любви уходит гормональная эйфория и остаётся уверенное тёплое чувство. Уют, спокойствие и исцеление душевных ран. За это я его и люблю.
Когда я думаю об ароматах чистоты и тишины, я вспоминаю в первую очередь японскую парфюмерию. Парадокс её в том, что она есть - и её как бы нет. Одна из основ японской культуры - культ чистоты, в который не вписывается привычка добавлять к чистому телу посторонних запахов (и тем более - маскировать этими запахами непристойное амбре грязного тела). Выливать на себя слишком много парфюма - оскорбление по отношению к окружающим. Поэтому европейская парфюмерия зашла на японский рынок с большим трудом (и популярны там в основном лёгкие, свежие, природные ароматы) - а вот то, что японские дизайнеры вывезли "на экспорт", некогда совершило революцию в западной парфюмерии.
A Scent Issey Miyuake создан японским брендом - не первым из тех, что стали известны европейской публике, но одним из тех, что стал продавать именно "японскость". Кензо Такада был раньше - но и ароматы у него были вполне конвенциональные, европейские: плотный белоцветочный Ca Sent Beau, фруктовый шипр Kashaya, тестостероново-морской фужер Kenzo Pour Homme... А вот Йодзи Ямамото и Иссей Мияке предложили нечто совсем иное.
Иссей Мияке и его любимые игры с оригами
Культовый Yodji 1996 года технически тоже был фруктовым шипром, но особенным, со своим лицом - природным, а не парфюмерным, и многие помнят, что он в оригинале пах ромашкой, которой в составе и близко не было заявлено. Но ещё раньше - в 1992 году - вышла суперхитовая L'Eau d'Issey, задавшая тренд на акватику, который определил парфюмерные 1990-е. И вот она-то, со своей природностью, свежестью, чистотой, невинностью - даже асексуальностью - и абсолютной "антипарфюмерностью", уже вполне себе воплощала японский идеал приятного запаха. Нет более приятного запаха, чем отсутствие запаха - точнее, чистота как идеальный белый фон, растворяющий любые запахи.
Рекламный постер A Scent
A Scent by Issey Miyake вышел куда позднее - в 2007-м, на излёте акватического тренда. Но и он тоже получился воплощением японской традиции в парфюмерии. Это настоящий аромат-медитация на слово "чистота" - а в коллекции каждого парфманьяка должен быть такой парфюм.
Посмотрите только на этот флакон - он есть и его нет, это просто контур, внутри которого просто пустота и свежий воздух. Оцените название: это просто "Запах". С неопределённым артиклем, то есть "некий запах", "сферический запах в вакууме".
Кое-что из фэшн-колекций Issey Miyuake
Внутри прозрачного контура - нечто цитрусовое, но не одеколон, скорее стакан содовой со льдом и лимоном. Сочная зелень с лимонной кислинкой. В этой картинке, кажется, есть и человек неопределённого пола в чистой белой рубашке - на него намекает лёгкая гальбанумная пудра. А ещё бесконечная чистая тишина и дзен.
Белоснежный футуристический интерьер межгалактического лайнера, где посреди маленькой оранжереи стоит скамеечка для медитаций. Для напоминания о том, что свою тишину и свой дзен мы всегда носим внутри.
Дополнительный бонус: A Scent прекрасен в любое время года. На морозе он чуть затихает и позвякивает лимонными льдинками, а в тепле всем собой опровергает тезис о нестойкости цитрусовых ароматов (в моём случае, к сожалению, верный на 95 процентов).
Реклама A Scent - такая же абстрактная, как и сам аромат
