К фордовской "Черной орхидее" у парфманьяка и у среднего парфпользователя всегда Отношение. Равнодушным не уходит никто. Либо любовь, либо ненависть. Либо "ах", либо "фу". Когда Том Форд, со свойственной ему кошачьей самовлюбленностью, при выходе аромата в свет заявил, что видит его новой классикой - над ним, конечно, похихикали (в частности, самый влиятельный в мире парфюмерный критик Лука Турин), но прав в итоге оказался Форд: у ЧО уже набралась целая вереница клонов, подражателей и "что-то в духе", в парфюмерном мире никак не стихнет волна "черных ароматов" (нечто со словом Black, Dark или Noir есть на стеллаже любого бренда), а сам аромат вот уже 12 лет перевыпускается, обрастает фланкерами и лимитками, и в целом отлично себя чувствует.
мое фото
"Черная орхидея" интересна тем, что сконструирована на грани общедоступного гламурного люкса и чужие-здесь-не-ходят-ниши. Она настолько "не такая, жду трамвая", что просто обязана была стать объектом желания сотен тысяч "не таких". Допускаю, что многие из них плачут, колются, но не могут оторваться от этого кактуса - сначала модного, теперь уже классического. Я сама иногда колюсь и думаю, не избавиться ли мне от этого цветочка. Но нет.
На самом деле, конечно, с этого стоило начать: черной орхидеи не существует. Ни цветка (встречаются только темно-бордовые и лиловые экземпляры), ни воспроизведения в парфюмерии - никаких масел, экстрактов, абсолю и прочая из орхидей никогда не делали. Да и черт его знает, как они пахнут, эти орхидеи - на самом деле они пахнут травой, но любим мы их не за это, а потому что красивые.
Если в "Черной орхидее" и просматривается какой-то цветок, то это гардения. Сложный аромат сам по себе, с травянисто-зелеными и "грибными" оттенками, мало чем напоминающий томную сливочность классических белоцветочных ароматов. В аромате Форда эта сырая грибница выкручена по звучанию почти на максимум, накрыта влажной зеленью сверху и поддержана холодными ментоловыми пачулями и острыми специями в базе.
От Эроса до Танатоса - два раза упасть и не подняться. Замаринованная в имбире и перце, забальзамированная в пахучих смолах и крепко посоленная сверху орхидогардения забывает о том, что назначение цветов - соблазнять и напоминать о продолжении рода. Она вспоминает землю, из которой вышла и в которую возвращается. Это темная сторона не только и не столько орхидеи - это темная сторона любого цветочного аромата в принципе. Цветы недолговечны. Смерть неизбежна.
"Черная орхидея" - это аромат про нарушение Маскарада. "Вампиров не существует? Ну извините!"
Темная и стремная сторона гламура - основа эстетики Тома Форда, некогда сделавшего себе имя на агрессивно сексуальных рекламных кампаниях Gucci и YSL, а потом продолжившего эту же порнографическую тему в рекламе собственного бренда. Основан он, кстати, был в 2006-м - тогда же и вышла Black Orchid.
Когда Форда обвиняют в объективации женщин, он невозмутимо отвечает, что с удовольствием объективирует и мужчин тоже (реклама аромата M7 Yves Saint Laurent, пожалуйста, не стоит благодарности). На самом деле в его рекламе тела - и мужские, и женские - объективированы до уровня неодушевленного предмета, это гладкие блестящие вещи, мало чем отличающиеся от сумочек или флаконов с парфюмерией, которые валяются где-то рядом с ними. Это идеальный неживой мир, вечный и прекрасный, не подверженный тлению и энтропии. Квинтэссенция его - знаменитый рекламный плакат Opium, тоже придуманный Томом Фордом. Иначе как "мертвая женщина", его героиню не назовешь.
В рекламе ЧО героиня тоже томно валяется с остановившимся взором - что заставляет переживать по поводу ее присутствия по эту сторону жизни и смерти. На этой же грани застыл и аромат, слишком странный для классики, неживой-немертвый, гламурная киса Шредингера. Как его не любить, я прямо не знаю.
Just remember that death is not the end...
Комментариев нет:
Отправить комментарий