Datura Noir Serge Lutens: белое сердце тьмы

 

Когда речь идёт про тропики, я вспоминаю прежде всего не экзотические фрукты и не белоснежные островные пляжи, а запах, который встречает на выходе из аэропорта, скажем Бангкока или Джакарты. Когда тебя обнимает со всех сторон, от макушки до пят, тёплый влажный воздух, пахнущий... определённо какими-то невероятно соблазнительными цветами, вероятно, всякий раз разными, но я так и не смогла узнать, какими именно. Тропики для меня - это прежде всего такие вот удивительные, почти инопланетные цветы. И самое удивительное - что некоторые эти цветы уже вполне ручные и растут в цивилизованных садах.

Сделанная Кристофером Шелдрейком (как почти все ароматы Serge Lutens) Datura Noir 2001 года посвящена несуществующему цветку - чёрной датуре. Датура, она же садовый дурман - это целый род ночных садовых цветов, а собственно тот цветок, о котором идёт речь в аромате - бругмансия древовидная, она же "ангельская труба". Та самая, в которую затрубят при наступлении конца света, надо полагать.

Бругмансия растёт в Южной Америке, а у нас иногда на клумбах можно встретить её близкого родственника - садовый дурман, хорошо заметные в темноте белые колокольца. У него своеобразный аромат - приторный, резкий, но не очень громкий, заметный только если сунуть нос в самую чашечку цветка и получить изрядный такой щелчок по этому самому носу (примерно такой спецэффект получается, если сунуть нос в чашечку лилии и глубоко вдохнуть; не повторяйте этот фокус дома). Не уверена, что мне хотелось бы носить подобное в качестве парфюма. 

Но то, что нам предлагает Серж Лютанс - не дурман. Это аромат-маскарад, в котором в роли дурмана / датуры / бругмансии выступает тубероза - ещё один ночной цветок, со сложным, странным, многогранным запахом, много раз и очень по-разному обыгранным в парфюмерии. Он идеально воплощает европейское представление о тропиках как о месте магически притягательном - но и страшном, пробуждающем древние инстинкты. В "Сердце тьмы" Джозефа Конрада именно таким местом становится тропическая Африка, откуда ни один белый не возвращается прежним. 

Я видел, как он вытянул свою короткую, похожую на плавник руку и широким жестом указал на лес, заводь, грязь, реку, словно предательски взывал к притаившейся смерти, скрытому злу, глубокой тьме в сердце земли, обращенной к нам своим светлым солнечным ликом. 

Ослепительно яркое тропическое солнце резко контрастирует с непроглядной ночью в джунглях. Но как светлый солнечный лик дня скрывает тёмное сердце тропиков - так и в чёрной бездне ночи прячется нечто совершенно белое, отражающее свет луны либо светящееся собственным молочным светом изнутри.

©Padma Inguva

Туберозу в этой композиции сделали настолько белой, насколько это возможно. Она молочная, сливочная, лунная, фарфоровая, мерцающая размытым светом. Она вспыхивает сразу, как лампочка, разбрызгивая разноцветные фруктовые искры - и в этот момент она "тропическая", как никогда - но потом растворяется в лунном молоке, миндально-ванильном, с цианидовым привкусом опасности. Луна круглая и белая, как разрубленный пополам кокос. Ночь темна и полна ужасов, но её сердце светится молочно-белым, уютно-сладким. 

Datura Noir - аромат не про красивую картинку тропиков, а про их душу. Которая, конечно, может быть дивно красивой - а может и ядовитой. Зависит от того, кто эту душу вдохнёт.

Дикая глушь жестоко отомстила Куртцу за фанатическое вторжение. Думаю, она шёпотом рассказала ему о нём самом то, чего он не знал, и этот шёпот зачаровал его и гулким эхом отдавался в нем, ибо в глубине его была пустота.